Гранту нравилось пиршество. Традиционный пир по поводу начала нового учебного года был едва ли не любимым праздником Пэйджа по его собственному признанию. Можно было есть от пуза, слушать однокурсников, рассказывать шуточки, есть от пуза, горячо обсуждать планы на первую тренировку по квиддичу в году, грозиться проклясть Дэвиса если он ещё раз заикнётся о своей новой пассии, есть от пуза, пытаться утянуть самое вкусное из-под носа соседа (то есть, Дэвису всегда доставалось), порассуждать о том, насколько храбр и суицидален новый преподаватель ЗОТИ... Ну и поесть от пуза, конечно.

Грант и ел. Молча. С тем же лицом, что и всегда. С теми же манерами, что и всегда. Кивал, когда нужно было кивать. Чуть улыбался, когда нужно было улыбаться. Иногда вставлял что-нибудь в меру ироничное. Но что-то определённо было не так. Например, он не спорил о квиддиче, он о нём слушал. Что-то было не так. Или же он просто задумался о какой-нибудь очередной глупости и пропускал мимо ушей всё, что могло отвлечь его от новой идеи. Вероятность второго была куда выше, чем вероятность первого. По крайне мере, о глупостях (по мнению окружающих) Грант думал часто, а вот что-то не так с ним было редко. В конце-концов, это же чёртов Грант Пэйдж. С ним всегда всё нормально. Мир разрушится, Вы-Знаете-Кто придёт к власти, магглы научно докажут существование магии, а Дэвис перестанет вздыхать по француженкам прежде чем его что-то проймёт.

Но пришло время речей. И новая преподавательница ЗОТИ оказалась со странностями. Они всегда со странностями, так что Пэйдж не удивился. Зато она оказалась любительницей растечься мыслью по древу. Пользуясь случаем и в качестве жеста классовой солидарности, семикурсник тоже растёкся по деревянному столу, подпирая челюсть кулаком и с самым скучающим видом глядя куда-то выше и правее уха мадам Амбридж. Дамблдор тоже любил поговорить, но его было интересно послушать. Его речи удивляли. Заставляли задуматься. Встряхнуться. Козявка. Мадам Амбридж же не говорила ничего нового или занимательного. Всё так, всё понятно, новый курс Министерства. Аврорат уже тихо обсуждал перемены. Причём перемены во всём. Закручивание гаек, новые правила, новый курс (лучше и новее предыдущего). Гранта это всё интересовало в меньшей степени. Как и её политические взгляды, отношения с Фаджем и розовая кофточка. Если она хороший преподаватель, то всё остальное значения не имеет.

Взгляд Гранта медленно стекленел.

- Разбуди меня, когда она закончит, Дэвис.

Отредактировано Grant Page (11.01.19 23:35)

В этом году поездка в Хогвартс измотала Ирэн как ни одна предыдущая. Столько разных, волнительных мыслей одновременно никогда не лезли в её рыжую голову. Денхолм тщетно пыталась объять необъятное, и это ужасно выматывало.

В этом учебном году всё было иначе, и на это были свои причины. Смерть Седрика Диггори была слишком свежа в памяти, скандал вокруг Поттера, слухи страшные, слухи бредовые — от всего этого хотелось спрятаться, но где там. Даже пиршество в Большом зале проходило как-то странно, начиная песней-предупрежденем Распределяющей шляпы, внезапной заменой профессора-лестничего, и заканчивая представлением нового преподавателя ЗОТИ.

Долорес Амбридж была похожа на передержанную над огнём подушечку розового маршмеллоу, о чём Ирэн, не заметив за собой, удивлённо поделилась в слух. Экстравагантные одежды для волшебников — не новость, но перебор в данном случае был очевиден настолько, что зубы сводило. И голосок у неё был высокий, слащавый — в последнюю очередь она виделась преподавателем защиты от Тёмных искусств, но внешность, увы, так обманчива.

Речь этого розового смурфика почему-то меньше всего относилась к ЗОТИ, и больше — к жизни самой школы. Это настораживало (особенно после песни шляпы), хотя и было в некотором роде ожидаемо в связи с минувшими событиями.

Всё сказанное профессором так или иначе сводилось к тому, что Денхолм буравила взглядом пространство между Эпплби и Макмилланом, пробиваясь сквозь макушки слизеринцев к столу Рейвенкло, где сидело то самое олицетворение «старого и нового» в жизни Ирэн. Они с Киллианом так и не успели поговорить ни в поезде (может, нужно было поехать с ним в одном купе?), ни по прибытии на территорию школы (может, нужно было действовать решительнее и растолкать толпу барсуков, в чей поток Денхолм попала с тем же успехом, что и Брэдли - потерявшись в компании сокурсников?). Расстановка всех точек над «i» в их отношениях спровоцировала появление множества вопросов, многоточий и неловких пауз. Ирэн просто не знала что ей со всем этим делать.

Хаффлпаффку, наверное, так и заклинило бы на собственных мыслях, если бы после негустых аплодисментов её не «разбудил» громкий голос сидящего рядом Стеббинса. Повторно прокрутив слова профессора в голове, Ирэн скуксилась, сделав неутешительный вывод: это ли не жирный намёк на то, что им всем стоит готовиться к переменам?

— Она, кажется, из Министерства, — вставляет она свои пять кнатов, припоминая, что где-то в газетах уже видела этот пушок и эти кудри. — «Говорит точно, как чиновница». — Многообещающее начало.

Отредактировано Irene Denholm (12.01.19 13:31)

— Но где Хагрид? — спросил Киллиан, едва оказавшись в Большом зале.

Отсутствие большого и доброго громилы-Хагрида насторожило Киллиана, расстроило и смутило. Он не видел одного из самых любимых жителей Хогвартса аж с самого перрона, хотя обычно именно там оказывалась их первая встреча в каждом новом учебном году. Куда он мог подеваться… опять?

— Надеюсь у него не случились опять какие-то проблемы со всем этим чем бы там ни было, — пространно махнув рукой, обращаясь то ли к Дэвису, то ли к шедшему рядом четверокурснику, то ли просто к самому себе, протараторил тревожно Киллиан и стал дальше топать к столам.

Возвращение в Хогвартс это всегда радостное событие. Очень волнительное, очень восхитительное, очень… В этом году совсем немного грустное, потому что Киллиану до сих пор жутко со смерти Седрика. Его милые родители, узнав об этом известии, хотели было сына в школу больше не отправлять, слишком переживая, что наступают сложные времена. Чуткая и внимательная миссис Брэдли хмурила свои брови до появляющейся морщинки на лбу, руками месила тесто для хлеба и приговаривала, что ничем хорошим такая громогласная смерть ученика не обернется. Никогда не оборачивалась.

Но это был последний учебный год и последний шанс для Киллиана. Чтобы сделать что-то значимое. Он старался не говорить о квиддиче, вообще о нем не думать в присутствии кэпа, но навязчивая мысль, чтоб в этот раз ОЧЕНЬ СИЛЬНО постараться и попасть в основной состав хотя бы на минуточку, его не отпускала.

— О, привет, народ, как дела? — солнечно заулыбался, когда сел напротив Роберта и Джейсона, оказавшись рядом с Мариэттой. — Подру-у-уга! Чо, здравствуй! — крикнул он через плечо Эджкомб.

Киллиан тут же стал осматривать стол, привычно схватил кружку с чаем, которая была в опасной близости к знающей гадкие аллергии Этте, и отдал ей свой бокал с тыквенным соком, который сам не переносил на дух. 

— Этхтотамткая? — жуя булочку и с примесью убийственно непонятного ирландского акцента спросил у знатоков о личности противного розового пятна.

Знатоки ему ответили.

— Жесть, мама была права!

Розовое пятно ему не понравилось. Едкое, выбивающееся из общего ритма школы, заставляющее обратить на себя внимание, оно отвратительно писклявым голосом стало что-то вещать на языке очень умных и очень скучных взрослых. Киллиану не хватило выдержки выслушивать весь этот спич, поэтому он не стал напрягать свои извилины и вместо этого стал ненароком высматривать среди сидящих за столом Хаффлпаффа одно рыжее нечто, с которым Киллиану никак не удавалось пересечься. Хотя как именно относиться к Рэнни Денхолм Киллиан еще не определился. Он поймал ее взгляд и приветливо махнул рукой, продолжая жевать непомерно большую и никак не заканчивающуюся булочку.

Ему было немного тоскливо.

Отредактировано Cillian Bradley (12.01.19 15:33)

Теперь этот цветочек начал еще и перебивать Дамблдора, начиная говорить свою речь, в правдоподобность которой верилось с огромным трудом. Как и думала Тэмзин, голос у этой розовой катастрофы был впору и ее внешности, такой же приторно-сладкий. Она сама была как конфета, от сладости которой сводило рот и появлялось единственное желание -как можно скорее избавиться от этого мерзкого вкуса.

- Лето... - Что надо было ответить? Как она скучала по Седрику? Как проводила время с Пьюси? Как не желала возвращаться в школу? Нет, такого ответа точно от нее никто не ждал, поэтому Эпплби постаралась натянуть на себя улыбку. - О, крайне замечательно. А твое?

Амбридж все еще продолжала говорить, а слушать ее не приносило никакого удовольствия, поэтому девушка лишь отвернулась от учительского стола, обратив свое внимание на хаффлпаффцев, окружающих нее. Встретилась взглядом с Ирэн, которую заметила только что и приветственно ей кивнула. К своим сокурсницам Тэм относилась хорошо, ведь не зря ее факультет славится крепкой дружбой, правда, не такой пафосной, как на Гриффиндоре.

-Ох, если она из министерства, то явно будет особо жестко готовить к экзаменам, - Настроение девушки заметно ухудшилось, - Мне от ее вида то сейчас стошнит, а в речь даже вслушиваться не хочу

Эпплби повернула голову в сторону слизеринского стола, кивнула Нейту и Вэйзи, с оторыми в прошлом году "весело" провела время на трибунах, а после ее взгляд задержался на Пьюси, но как только юноша увидел, что Тэм смотрит на него, девушка поспешила перевести взгляд на другого, а потом отвернуться, дескать ничего не было, я на тебя даже не смотрела, вообще рассматривала зал. Они с ним неплохо общались летом, но тогда было другое время. Гм... очень даже неплохо. Все, сейчас наступает новый учебный год и обо всем подобном стоит забыть. Все таки экзамены уже близко.

- Когда эта женщина уже перестанет пестрить перед глазами?

Отредактировано Tamsin Applebee (12.01.19 15:59)

Несмотря на приятную атмосферу, обычно царившую в первый день учебного года, Мариэтта явно ощущала напряжение, зависшее в воздухе. И дело было далеко не в помощнице Фаджа, которая, может, имела и не самый привычный лично для Этты вкус в одежде, но всё-таки напрягала меньше всего прочего. Даже на Прорицания ходить не надо было, чтобы увидеть будущее — вряд ли так много сокурсников решатся поговорить с Мариэттой и Чо, как ни в чём не бывало. Что и говорить, сама Эджкомб порой не могла подобрать нужных слов, в особенности после самого события. Для неё гибель Седрика была как удар под дых, но разве могли её эмоции сравниться с тем, что чувствовала Чо?
Именно поэтому хотя бы в это время Мариэтте хотелось поддержать подругу, а как это можно сделать на виду у целого Хогвартса, если подобные темы — целиком и полностью личные? Конечно, требовалось отвлечься. Да хотя бы на ту же работницу из Министерства. Может, так удалось бы переключить Чо от груза мыслей и переживаний на нечто менее неприятное.
Но Этту уже опередили, ведь рядом оказался Киллиан, завладевший вниманием остальных. Рейвенкловка улыбнулась подошедшему и, благодарно кивнув, приняла бокал с тыквенным соком. Приятель до этого притянул к себе кружку с чаем, одна мысль о которой заставляла Мариэтту поёжиться.
— Я только-только поняла, что меня замучила жажда. Ты успел меня спасти, — с долей шутки, но при этом вполне серьёзно сказала она. Вряд ли хорошей идей было портить себе первый день последствиями всего-то одной кружки чая, на содержимое которое имелась аллергия.
Сделав глоток, Этта поглядела на преподавательской стол как раз вовремя, ведь сначала заговорил профессор Дамблдор, а уже потом свою речь начала и Долорес Амбридж. Теперь все глаза были устремлены н женщину в розовом.
— Новая эра? — Этта непонимающе переглянулась сначала с Чо, а потом и с остальными соседями по столу, когда Амбридж договорила. Эджкомб даже слегка нахмурилась, пытаясь осмыслить всё сказанное. — Мерлин, о чём она вообще?
Новая преподавательница особого доверия своей странной, как показалось Мариэтте, речью не внушала, и девушка откровенно не поняла смысла настолько серьёзного выступления, будто женщина вступала на должность самого Министра Магии. Но в то же время раздражения как такового она не вызвала. Всё дело наверняка было в её связи с Министерством, где работали родители Этты. В конце концов, именно они внушили дочери, что сохранять преданность этому учреждению надо всегда. Даже если и были у Эджкомб мысли о том, что Долорес Амбридж была несколько… непривычной фигурой среди преподавателей, совсем неожиданной, то высказать мысли Этта не могла. Вряд ли это одобрили бы родители.
Вместо этого она попыталась выжать из себя кисловатую улыбку и добавить:
— А может, всё будет не так уж и плохо, — и вдобавок пожала плечами, будто пропуская мимо ушей впечатления остальных.
Всё ещё неловко улыбаясь, Этта пробежалась глазами по столам студентов напротив. Скорее, мазнула взглядом, и надо же — кто, как не Нэйт, мог оказаться именно за той стороной стола, чтобы Эджкомб могла его увидеть. Улыбка в один миг потухла. Мариэтта всё ещё не могла относиться к ситуации с помолвкой спокойно. Со временем равнодушие стало всё больше побеждать в борьбе с досадой, но было неясно тогда, почему каждый раз, когда Ургхарт оказывался в поле зрения Эджкомб, становилось сложнее сдерживать прилив раздражения и… обиды.
Этта вернулась к рассматриванию блюд, перед этим отпив ещё немного из бокала. Хоть что-то оставалось постоянным — тыквенный сок был вкусным всегда.

Белла прекрасно понимала, о чём хочет сказать волшебница в розовом. Но странное дело: чем больше она говорила, тем больше нравилась хаффлпаффке. Работница Министерства Магии казалась очень грамотной и дружелюбной. Фарли почувствовала умиротворение: ей почудилось, что она оказалась под надёжной защитой ― Белла боялась, что после смерти Седрика больше не будет чувствовать себя в безопасности в стенах Хогвартса.

― Она говорит о том, что школа будет под контролем Министерства Магии, Сид, ― перегнувшись через Баттермир, сказала Фарли. Девушка улыбнулась: ― Отлично выглядишь. Как провёл лето?

За слизеринским столом сидела Мадж, с которой Белла время от времени встречалась взглядом. Хаффлпаффка делилась с сестрой-двойняшкой добрыми и ободряющими улыбками ― откровенно говоря, спина Натаниэля Ургхарта ей не нравилась, а ведь Мадж придёт с ним общаться и… Он был воплощением угрозы, нависшей над семьёй Фарли, и Белле было не по себе каждый раз, когда она сталкивалась со слизеринцем.

Словно ища поддержки, девушка взяла Скотта за руку, переплетая его пальцы со своими.

Отредактировано Bella Farley (13.01.19 03:15)

Эдриан сопровождает комментарий Астории одобрительным кивком, искренне соглашаясь с младшекурсницей из своего окружения. Юноша привык строить коммуникацию с себе подобными по социальному статусу, поэтому его вовсе не смущает, что его собеседница младше его, и он не видит в этом ничего предосудительного, более того, его радует, что девушка вполне адекватно может оценить ситуацию по поводу будущего любительницы розового.

- Не думаю, что кто-либо расстроиться по этому поводу. – Пожимает плечами Пьюси, продолжая мысль Астории, не особо беспокоясь над тем, что защиту от темных искусств вполне законно могут в скором времени переименовать на защиту от розовых финтифлюшек, но это всё уже будет не его проблемой, так как этот предмет Пьюси уже не изучает, посвящая свое образование магическому праву и только ему, будь неладна эта их семейная традиция.

- А мне кажется, что просто стоит сменить мантию на розовый и «В» у тебя в кармане. – Пожимает плечами слизеринец , отвечая на комментарий Оливии полуулыбкой. Пусть такие дамочки и вызывают овтращение, но управлять ими намного проще, чем мнением таких самодостаточных личностей как Дамблдор, например.

Эдриан бросает взгляд на Ричмонд, наблюдая за тем как она заводит беседу с Хиггзом. Он не имеет ничего против странного юноши с шестого курса, но такие беседы его бывшей девушки с ним почему-то ему не по душе. Эдриан хмуриться, чувствуя внутри себя желание поменять Хиггза и Ричмонд местами, так что бы Пьюси мог наклониться к ее уху и высказать все свои мысли по поводу предстоящего года, но это невозможно не только потому, что подобные желания он не может произнести вслух. В отношениях с Виолой всё поменялось и как бы сильно Эдриан по ней не скучал, сейчас она избегала его взгляда и ему любой ценой хотелось вернуть ее внимание к себе.

Но пока что Эдриан чувствует на себе другой взгляд и совсем интуитивно переводит свой, встречаясь с удивлением в глазах Эпплби, впрочем, она почему-то не хочет на него смотреть дольше, хоть Пьюси приветственно ей и кивает. Это лето изменило их отношения, чего только стоит поцелуй, который слизеринец сорвал с губ эмоционально подавленной хаффлпаффки. Честно говоря, он тогда и сам искал успокоения после очередного надругательства над своими чувствами со стороны Ричмонд, но он будет лгуном, если признает, что этот поцелуй для него ничего не значил. Пусть сейчас они с хаффлпаффкой и делают вид, что всё, как и прежде, но Пьюси чувствует, как его отношение к девушке изменилось. Предает ли он тем самым чувства к Ричмонд? Определенно да, но не может себя заставить не думать ни об одной, ни о другой.

Честно говоря, речь женщины даже удивляет слизеринца. Он внимательно всматривается в лицо преподавательницы, прислушиваясь к сюсюкательному тону и думая о том, что похоже это всё очень умелая игра, где она отлично косит под дурочку, прикрывая этим более серьезные вещи, чего только стоит ее пренебрежительное общение с директором, которое она скрывает за хихиканьем. И кому как не Пьюси учуять подобное, если он и сам происходит из подобной семьи, где учтивость и видимая манерность становиться просто золотой монетой в отношениях с другими людьми.

- Каждый новый директор? – Эдриан всего лишь цитирует отрывок из речи преподавательницы, но останавливается на этом специально, будто бы подчеркивая приход новой власти. – Похоже, только что она сама себя короновала в стенах этой школы и судя по тому как уверенно она говорит, она явно заручилась поддержкой Министерства, так что в этом году нас ждет очень много интересного. – Завершает Пьюси, не чувствуя, что ему каким-либо образом жаль директора. Этот старик вечно подсуживает Гриффиндору, чего только стоит первый год учебы Поттера, когда Кубок школы силой выдернули из рук Слизерина, только потому что какому-то очкарику не сиделось спокойно в своей спальне. Ну давайте, дамочка в розовом, жгите, только вот  без смены цветов факультета, хорошо? А то Салазар Слизерин не простит подобного кощунства.

Бумажные самолетики кажутся Джейсону очень забавными и романтичными. О романтике он знает немного, но всегда завистливо присвистывает, когда парни в гостиной обсуждают школьные юбки. Вот только обреченность ладони, которой друг мнет совсем не озорное лицо, наводит Джея на мысль, что не все так гладко. Его так и тянет влезть не в свое дело, начав докучать бледненького Чемберса вопросами, которые, как правило, больше напоминают пытки, но в последний момент он прикусывает язык и с трудом заставляет себя проявить тактичность, оставив разговор на... выходные. Или до вечера пятницы. Признаться честно, продержаться бы ему хотя бы до завтра, пока любопытство не возьмет свое.

- Насчет слизеринцев и той СИТУЭЙШН! - Сэмюэлс мнется и делает вид, что полированная поверхность столешницы занимает все его ненасытное внимание. - Хотел извиниться, что такой косяк вышел. Я был уверен, что ты следом бежишь. Даже топот слышал, а потом оказалось, что это толстый хаффлпаффский второкурсник увязался хвостиком и хрюкал, как поросенок. Я ему: "Чего бежишь?", а этот самый толстяк вдруг как выдаст про Диггори, так я и завис, где стоял. На добрый час завис. Ринулся было потом обратно к трибунам, а вас уже след простыл. Ты ведь знаешь, что я бы тебя никогда не оставил. Знаешь ведь, да?!

Джей поднимает голову и серьезно так смотрит на друга. Он все лето себе места не находил, но в письме просить прощения не по-пацански, нужно ведь в глаза в глаза, потому и ждал так сильно Хогвартс-Экспресс, рисуя в голове картинки, как они с Робертом в его выпускной год вместе едут в школу, как угадывают вкусы "Берти Боттс", как Джей объясняет, почему унес свою тощую задницу, оставив товарища на раздачу оплеух от профессоров. Еда появляется очень вовремя, давая Сэмюэлсу возможность скрыть смущение и тут же схватить куриную лапку и самую большую и поджаристую плюшку с сахаром. На сытый живот оно и думается лучше - девиз Джейсона никогда не подводит.

- Действительно, вот я оооолух слеееепой, розовый костюмчик меня ослепил, видимо, потому что Хагрида нигде нет, совсем нет, не мог же я его не заметить?! - он замирает с куском мяса в зубах, сжимая в левой руке лапку, а правой надкусанную плюшку (откусил он поди добрую половину за один присест!), и пялится на преподавательский стол. - А мне так нравилось торчать у него на заднем дворе после занятий. Он всегда чаек сладкий приносил в студеную пору. И самые вкусные кексики. Я в чай макал, они тогда очень даже ням-ням становились.

О тайных пристрастиях, которые были совсем не тайными, лесничего к опасным созданиям известно всем и не понаслышке. Сэмюэлс души на чает в Хагриде, с открытым ртом слушая на его занятиях и готовый часами возиться со зверьками, которых великан специально находит и приносит для школьников. Хагрид - сердце замка, и без него за преподавательским столом как-то... пусто. Уже немолодая профессор Граббли-Дёрг кажется Джейсону особенно маленькой в кресле лесника, и парень обиженно выпячивает губы, потому что такие перемены ему не по душе. И если эта самая Амбридж под своим подлинными улучшениями имеет ввиду Хагрида, то и на розовый костюмчик он заранее глубоко обижен и никакие дружбы водить не собирается!

- Слыхал, слыхал, редкостные дарования - это она про меня и про тебя, и про Брэдли! - он как раз справляется с курицей, которую так и прикусывал плюшкой, и, решив не тратить время на лишнюю возню (он все равно смолотит все, что есть, не стоит недооценивать его способностей), пододвигает себе всю тарелку с крампетами (эльфы только рады аппетитам растущих студентов) и непозволительно маленькую креманку с трайфлом, напоследок цепляет вилкой кусок отбивной и тянется за горячим шоколадом. - От новостей сплошные расстройства, вот аппетит и разгулялся.

Джей действительно голоден, как стадо инферналов. Он подрос за лето, а физическая работа только усиливала аппетит. На заработанные деньги шибко не разгуляешься, он хоть и стал, наконец, питаться нормально, но организм в шестнадцать лет требовал намного больше. И от убранства школьного стола всегда сводило желудок, запахи кружили голову, что слюнки текли. А тут еще такие перемены, нововведения, катаклизмы, перевороты, что любому захочется стресс заесть, не только Джею. Он уверен, что еда помогает при любых непонятностях и неясностях. Вот он бывает съест шоколадный батончик, и все сразу становится немного лучше, сразу охота чесать языком и играть в ничегонеделанье на щелбаны.

- Чеееего? - он очень некстати делает глоток горячего шоколада (приходится на самую кульминацию речи Амбридж), и напиток льется по подбородку, а молочная пенка остается висеть на губах. - Говорю же тебе, Робин, министерские решили подмять под себя Хогвартс. Вот готов на этот самый крампет с джемом поспорить. Ох не нравятся мне перемены. Ты подумай, мы ведь тут все как-то живем по какой-то привычке. Все такое даже нарлу понятное. А тут новая метла, новые порядки. Еще вдруг заставят сменить дизайн школьной формы... на розовое. Ты прав, может преподаватель из новой метелки и толковый выйдет, они у нас и без того каждый год разные, но прежние, заметь, не перебивали директора с такими многообещающими и политическими речами. Ты глянь, она же политик на весь свой костюмчик. Иначе к чему весь ее треп, многие вон заснул или в ушли в тот самый астрал, в который нас вечно зазывает Трелони.

Он так-то готов мириться со всем, пока пауков на его глазах не пытают и не заставляют сменить синий галстук на розовый, а коль заставят, так он им всем как задаст. Ууууух. Джей осматривает лица студентов, замечая неоднозначное смятение, и останавливается глазищами на Брэдли, который с тоскливым и потерянным видом сидит напротив.

- Ээээй, чего киснешь? - Сэмюэлс пинает парнишку под столом кедом, пытаясь выдернуть из процесса медитации над булкой. - Хоооошь оладину? Держи! А Чемберс сказал, что мы с тобой единственными на его свадьбе будем! Прикинь, как круто. Я предлагаю нам обоим бабочки в цветах радуги надеть, будем красивыми. И на мантии должны быть блестки. Праздник ведь!

Отредактировано Jason Samuels (17.01.19 13:46)

- Забудем, - поморщившись, ответил Роберт. - Бывает.
Вспоминать о прошлогодней драке, окончившийся столкновением со Снейпом, было до сих пор неприятно. Никто из знавших его близко, никогда не назвал бы Чемберса мстительным человеком - ему всегда было достаточно самому исчезнуть из жизни своего обидчика, - но слизеринцы, развязавшие конфликт и свалившие вину на Роберта и Ли Джордана, сидели уже в печенках. Что-то подсказывало, что Вэйзи и Ургхарт тоже остались недовольны прошлогодним результатом и, стало быть, придется снова встретиться. Чемберс уже хотел поделиться с этой мыслью с Джеем, когда тоненькое "кхе-кхе" прервало речь директора. Робин с удивлением обернулся к преподавательскому столу.
Министерская дамочка вела себя как... как ревизор в подчиненной организации. Роб еще раз пробежал взглядом преподавательские места - она точно новый профессор ЗОТИ? Но ведь Дамблдор сам представил ее.
- Кажется, учитель будет командовать директором и всей школой, - тихо произнес Робин и, мельком глянув на залитую шоколадом физиономию Сэмюэлса, передал товарищу салфетку. - Слушай, это плохо. В смысле, так всегда было, Министерство все-таки главнее Хогвартса, но чтоб... - он запнулся, - чтоб они это так прямо демонстрировали?.. Странно.
Когда речь розовой дамочки закончилась, Роберт рассеянно повернулся к столу, взял с тарелки жареную куриную ногу, собрался даже откусить кусок, но в задумчивости замер.
- Странно, говорю, что Министерство так реагирует, - сказал он, наконец, слегка помахивая окороком в воздухе в такт словам. - Конечно, погиб Седрик... извини, Чо... так вот, погиб Седрик. Ах да, и предмет, связанный с темными искусствами, вел пожиратель смерти. Но ведь мы всегда знали, что Турнир - опасная штука, а сбежавший пожиратель - упущение как раз министерства, а не школы, верно? - Чемберс, как указкой, ткнул куриной ногой в направлении Брэдли, ожидая ответа на риторический вопрос. - Тогда в чем дело, ребята, как думаете?
Подкинув товарищам пищу для размышлений, он поймал новое послание от Каори и, наконец откусив кусок курятины, принялся за еду - и за чтение. От проницательности Шимизу ему стало настолько не по себе, что даже судьба Хогвартса отошла на задний план.

Ответ чем-то напоминал недавнюю речь розовой чиновницы - бодро, радостно и с полным игнорированием волнующей проблемы:

Отредактировано Robert Chambers (15.01.19 15:36)

Возвращение в школу после летних каникул всегда казалось Скотту каким-то новым этапом в жизни. Не сказать, что за учебный год может кардинально поменять твою жизнь, нет - она таки продолжала идти своим чередом. Но новый год всегда обещал быть интереснее предыдущего, хотя бы из-за новых предметов, или более глубокого изучения магии. С каждым годом Скоткинс ощущал себя сильнее как волшебник, и понимал, что Хогвартс откроет ему новые глубины неизведанного.
Вот только грядущий год не казался столь заманчивым и интересным. На фоне произошедших событий Кэдваллэдер немного усомнился в том, что "Хогвартс - второй дом". Смерть Седрика Диггори оставила отпечаток на сознании юного волшебника. Теперь Скотт, как и его друзья, как и Белла, не чувствовали себя больше в безопасности. Кэдваллэдер то и дело слышал новые сплетни про Поттера, про Дамблдора, про Турнир Трех Волшебников, но судить кого-либо не хотел. Что он может знать о трагедии, когда сам наблюдал только за плачевным результатом? Естественно, волшебный мир был повергнут в шок. Для многих это стало большой трагедией, а для остальных - поводом посудачить о неизвестном, причем в самой гадкой форме.

-...в эру открытости, эффективности и ответственности, сохраняя то, что заслуживает сохранения, совершенствуя то, что должно быть усовершенствовано, искореняя то, чему нет места в нашей жизни. - Вещала странная женщина в розовом с трибуны, которую ранее занимал профессор Дамблдор. Эти слова эхом запечатывались в голове Скотта, словно накладывая на его сознание магию. Он слушал, но не мог понять ни слова из того, что говорила эта дама. Он только бормотал вслед за ней, словно чудик, повторяя последние ее слова себе под нос.
Из потерянности и глухоты сознания его вырвала мягкая ладошка Беллы, переплетая свои пальцы с его. Словно очнувшись, Скотт перевел на нее взгляд, растерянно задавая глупое "А?". Взгляд скользнул дальше, по студентам Хафлпаффа, которые сидели рядом. Вон Зак, Тэм и Эрни, с новым значком старосты - что очень радовало Скотта. А по его стороне сидели Сид, Триш и Белла. Ребята, которых парень хорошо знал, и которые всегда ассоциировались у него с теплом, единством духа и теплой гостиной своего факультета. Разве они заслуживают быть несчастными? Разве Скотт сможет пережить, узнай что кто-то из его друзей или сокурсников умер? Прикрыв глаза, Скоткинс на мгновение представил худшее и судорожно выдохнул. Никогда он не думал, что будет переживать за жизнь кого-то из друзей или знакомых в таком юном возрасте.
- Она не вызывает у меня доверия, - как-то глухо отозвался Скоткинс, обращаясь к ребятам. Долорес Амбридж и вправду казалась скользкой женщиной, пришедшая в их дом со своими интересами. - Имп ее знает, что она замышляет со своим новаторством.
- Ей, Эрни. Поздравляю еще раз! - Более весело крикнул Скотт, пытаясь отвлечь себя и остальных от темы с незнакомкой. - Как думаешь, твой значок разрешит нам провести небольшую вечеринку в твою честь? Думаю, Триша сможет достать  сливочное пиво по этому поводу. Я и Зак, мы можем что-то взять из столовой. Верно? Нам сейчас как никогда нужно ощутить сплоченность. И что мы дома, без нововведений.

Отредактировано Scott Cadwallader (16.01.19 15:51)

Эрнест ответил Эпплби, что и его лето прошло замечательно и плодотворно. Он не забывал заниматься даже на каникулах, чтобы ничего не забыть. Ханна сидела в кругу своих подружек и по ней тоже было видно, что она оказалась в кое-то веки в центре внимания и ей это нравится.
Наконец дама в розовом закончила свою непонятную и мучительную речь и пришлось даже хлопать хотя не за что. Начался пир и Эрни ответил на предложение Скотта.
- Я конечно же за! Отличная идея. Я тоже хотел ее предложить просто чуть неудобно предлагать устроить вечеринку в свою же честь. Думаю что и Ханна будет не против. Нас же двое. Так что да давайте так и сделаем оторвётся по полной.
Глаза Эрнеста загорелись и он был полон энтузиазма это было слегка не в его стиле поведения, но видимо это розовое нечто что сейчас вешало вызывает дух бунтарства на генном уровне.
- Да давайте сделаем это! Все вместе! Будем пить сливочное пиво и болтать ведь мы так давно не виделись.

Когда к Киллиану начинает обращаться Роджер, то находить слова в ответ капитану и вообще прекрасному человеку-авторитету сложно, чтоб не показаться излишне грубым. Киллиан останавливает себя в мыслях, пытается задержать в себе то, что рвется из души, потому что совершенно не хочет гнать пургу в людном месте и особенно, когда через человека рядом сидит Чо. Иногда Киллиан просто не понимает магический мир и тех, кто всегда его населял. Иногда Киллиан явственно чувствует, что совершенно в него не вписывается. Что на нем, какую политику не вкручивай, всегда будет клеймо.

— Ты думаешь, есть какая-то разница в том, умрет ли учащийся в школе магглов или в школе волшебников? — шепотом, едва слышно, но вкрадчиво спрашивает Киллиан у Роджера.

Неожиданно серьезно и неожиданно спокойно. Наверное, Роджер не поймет, что именно покоробило Киллиана, а может и воспримет его слова не всерьез, как это обычно со всеми бывает. Килли вообще мало кто воспринимает не как шута и не как посмешище. Репутация такая.

Блин, может правы ребята, может поэтому он и не попадает никак в основной состав сборной…

Вдруг Килли чувствует пинок под столом и поднимает взгляд на яркого, как солнышко, Джея, и сам ему в ответ улыбается, отзеркаливая настроение друга. Тот, как всегда, набивает рот едой, и Киллиан был бы рад помочь ему в истреблении яств на столе (как это бывало раньше), но именно сегодня у Брэдли совсем нет аппетита.

— Ну давай, — посмеивается он и хватает предложенную оладину, сует в рот и пережевывает. — Ммм! Вжвоем тока?! Нунэт! Тыж опять напешся а я чо! — с набитым ртом возмущается Киллиан, припоминая, как Джею срывает башню во время веселухи.

Заведенный Чемберсом разговор тоже не прибавляет к настроению Киллиана положительных бонусов. Скуксившись совсем от неприятной темы, которая бьет по ушам, Брэдли старается не отсвечивать и вообще никак не встревать в диалог Роберта с ребятами. Вместо активного участия в обсуждении Киллиан, устало вздохнув, кладет чугунную голову на плечо Мариэтты. Она теплая и уютная, пусть и хочет думать, что выглядит совсем не такой.

Он следит за полетами бумажных самолетов и ищет взглядом их создательницу. Каори Шимизу была ему знакома только по пространным рассказам Роберта. Ближе Киллиан эту девушку совсем не знал, а та казалась ему интересной. В конце концов, про Рэнни-то друзья-товарищи все в мельчайших деталях знали!..

Ирма Пинс не любила розовый цвет, но профессор Амбридж, одетая с ног до головы во всё розовое, ей понравилась. Хваткая, со стальным стержнем, несгибаемая и добившаяся больших успехов в жизни и карьере ― когда-то Ирме тоже хотелось быть такой. В каком-то смысле она властвовала над своим миром, но её мир начинался и заканчивался у порога библиотеки, в то время как мир Долорес простирался до самых ворот школы, а, может, и до самого Министерства…

Если бы Амбридж понадобилась союзница, Ирма была бы первой, кто подставил бы ей плечо и оказал поддержку. Она ненавидела подавляющее большинство студентов Хогвартса и ей хотелось обладать властью, схожей с властью, которой наделяет волшебника умение вызвать заклинание Империо; профессор Амбридж сама по себе была олицетворением такой власти. Долорес говорила уверенно, завораживающе ― Ирме невозможно было не проникнуться её словами. Все мелкие жизненные цели, сосредоточенные, в основном, на налаживании неудавшейся личной жизни, отошли на второй план ― на передний вышли совершенно другие.

Мадам Пинс сделала большой глоток тыквенного сока и зажмурилась от удовольствия: в Хогвартсе наступали новые времена, и такие, как она, могли проявить себя с иной стороны.
[nick]Irma Pince[/nick][icon]https://i.ibb.co/pn9BfSz/2MooW.gif[/icon][pers]<b>Ирма Пинс</b>, 60 лет[/pers][info]Заведующая библиотекой Хогвартса.[/info]

Отредактировано Bella Farley (22.01.19 00:26)

― Блондинкам идёт розовый цвет, ― с апломбом ответил Натаниэль Мадж ― так, словно он писал колонку «Модный приговор» в «Ежедневном пророке». ― Кстати, ты носишь розовый? Во что ты была одета на Святочном балу?

Ошибка! Ошибка! Ошибка! ― зазвенело в голове у Нэйта, когда с губ сорвались два последних слова. Дома он часто имел (не)удовольствие лицезреть концерт «Миссис Ургхарт и недостаток внимания от мужа», которая заламывала руки каждый раз, когда отец не мог ответить на вопрос «что во мне изменилось?» Ургхарт не знал, подвержена ли Фарли женским нервическим припадкам, но морально был готов к любой реакции. Ну, в самом деле ― как он мог не обратить внимание на королеву бала?..

Благо, в это время свою речь начала дамочка в розовом, и все присутствующие ― Нэйту показалось, что Малфой особенно ― сделали вид, что внимательно её слушают. Ургхарту было неинтересно, он думал, в основном, об отборочных по квиддичу ― он думал о них постоянно. Интересно, удастся ли им с Лансом потренироваться перед отбором на этот раз?..

― А? ― Ургхарт очнулся от своих раздумий, когда свои пять кнатов в общий разговор внесла Оливия Шердлоу. Да, похоже, профессор Амбридж ― звали женщину именно так ― будет вести у них ЗОТИ. Нэйт смерил дамочку оценивающим взлядом и покачал головой: она выглядела как клубничная зефирка ― разве сможет она усмирить школьников в пубертате?

― Не-а, ― покачал Ургхарт головой в ответ на вопрос, заданный Вэйзи, ― она говорит почти так же интересно, как профессор Биннс.
Все, кто более-менее был знаком с Ургхартом, знали, что он любит историю магии, но не любит преподавателя, который загубил интерес к предмету своим заунывным бормотанием на уроках. Тем не менее историю магии Нэйт сдал на «Превосходно», поэтому считал, что подшучивать над преподавателем он имеет полное право.
― Я её даже не слушал.

Отредактировано Nathaniel Urquhart (19.01.19 21:59)