[nick]Rem Lupin[/nick][status]Lonely Moony[/status][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/0015/77/3e/50-1429440943.gif[/icon][sign]— Знаешь, почему луна одинока?
— Нет.
— Она когда-то любила…[/sign][pers]Ремус Люпин, 17 лет[/pers][info]Гриффиндор, 6 курс. Староста[/info]

Осталось пережить последний день, - твердил себе Люпин, с того самого момента, как открыл утром глаза. Дождаться вечера, лечь спать пораньше, а утром поезд унесет его домой. Конечно, будет еще поездка в Хогвартс-экспрессе, но он справится - он ведь староста, ему нужно патрулировать коридоры. Если понадобится, он может делать это до самого Лондона.
Еще несколько месяцев назад Ремус и представить себе не мог, что будет так рваться домой. Конечно, он очень сильно любил своих родителей и скучал, но... Он с детства мечтал о Хогвартсе и полагал, что этой мечте не суждено осуществиться. И когда Дамблдор все же принял его в школу, и у Люпина появились друзья, он стал самым счастливым мальчиком на свете и наслаждался каждым днем, который он мог провести среди нормальных ребят, не будучи изгоем. И каждый год он с огромной неохотой отправлялся на каникулы, оставляя своих друзей, и вычеркивал дни до первого сентября в самодельном календарике. Теперь же пребывание в школе казалось ему невыносимым. Каждый новый день нес в себе только еще больше разочарования и боли.
Когда Люпин дал Блэку таймаут, он сделал это довольно легко - что такое подождать пару недель, пока друг определится. К тому же Сириус всегда мог обратиться к нему за советом и помощью, как делал это раньше, если что-то его беспокоило. Но неделя шла за неделей, а ответа не было. Блэк злился, хандрил, бросал то на Люпина, то на Поттера колючие взгляды и после вовсе стал избегать их компании. Впрочем, Джеймс, увлеченный начавшимся романом с Лили, тоже постоянно пропадал на свиданиях, а потому не сказать, чтобы эта компания была. Люпин также предпочитал быть один, но, стоило этим двоим уйти, как Питер так жалобно смотрел на него, зазывая посидеть с ним в библиотеке или поиграть во взрывающиеся карты, что Ремусу приходилось соглашаться. Ведь он был последней компанией их не популярного и не уверенного в себе друга.
Но сегодня Джеймс был свободен, видимо, Лили нужно было собрать свою тонну девчачьих вещей, и ей было не до свиданий, так что они все вчетвером сидели после завтрака в гостиной, почти как в старые-добрые времена. И Джеймс снова напомнил Сириусу о своем предложении провести каникулы вместе. Люпин не смог этого терпеть и ушел, сославшись на то, что он должен зайти в больничное крыло за запасом заживляющих зелий на лето. В принципе, это было правдой, но дел-то было на пять минут, но Люпин и не подумал вернуться назад в гостиную. Его бесила одна мысль о том, что Блэк поедет к Поттеру и они все лето проведут вместе. И... и кто знает, что там будет. А Ремус не мог позвать друга к себе - появление в доме нового человека неизменно привлекло бы внимание соседей, тем более если один Люпин вел себя тихо и прилично, то вдвоем с Сириусом они могли не приведи Мерлин нарушить Статут секретности или еще что-то. Отец был категорически против любых гостей. Да и Ремус не хотел бы, чтобы родители узнали, что Сириус анимаг. А это означало, что в полноуние Люпин будет сидеть один и выть от боли, в очередной раз причиняя вред самому себе, а Блэк будет сидеть в комнате наверху и слушать это все, не в силах помочь. Это было бы отвратительно, и Ремус не хотел этого. Лучше было его друзьям не видеть комнату в подвале, что соорудили для сына-оборотня родители. Конечно, это все было для его же блага, но выглядело ужасно.
Не зная, куда направиться, чтобы друзья его не нашли, Ремус выбрал ванную старост. Полнолуние было несколько дней назад, в связи с чем ему пришлось сдать несколько экзаменов досрочно, а остальные уже вместе со всеми. Помфри дала ему зелье для восполнения сил, чтобы он не рухнул лицом в котел на зельеварении, которое Слагхорн принимал как раз через пару дней после полнолуния. А к Истории Магии, которая второй год была последним экзаменом, Ремус подошел уже в более-менее сносной форме. Единственное, что его серьезно беспокоило - рассечение на боку. Трансформация была на редкость болезненной, а друзьям после случая со Снейпом он не разрешал приходить, опасаясь повышенного внимания Дамблдора. Ну и еще потому, что его теперь жутко смущало, что Сириус видел его голым.
Несмотря на все мази Помфри, травмы, нанесенные магическими существами, заживали из рук вон плохо, а он был существом очень даже магическим, с огромными когтями. И потому, глядя на себя в большое зеркало, висевшее в Ванной старост, Люпин в очередной раз вздохнул, осознавая, что у него добавится новый уродливый шрам. Искупавшись, он намазал рану толстым слоем лечебного зелья, которое не сколько ускоряло заживление, сколько притупляло боль, а после услышал какой-то шум, а потом и шаги.
У каждого старосты или капитана квиддичной команды был свой пароль, таким образом, если один из них был внутри, то другие пароли переставали действовать - чтобы мальчик, к примеру, не зашел к девочке. Некий аналог магического замка. Правда, Джеймс и Ремус рассказывали свои пароли друг другу и остальным друзьям. Один раз Поттер в итоге перепутал свой пароль с паролем Люпина и ввалился к нему, когда тот принимал душ. Первой мыслью Ремуса было то, что капитан квиддичной команды снова спутал пароли, но, как оказалось, он ошибся. Люпин только и успел, что схватить мантию и натянуть ее на себя, заклинанием застегивая все пуговицы, чтобы не тратить время. Остальная одежда осталась лежать на скамейке у стены.
Ввалившийся в комнату Блэк, похоже, не ожидал увидеть внутри кого-то, а потому чуть ли не врезался в Люпина, который только и успел подставить руку, свободную от палочки, упираясь Сириусу в грудь, чтобы не стукнуться с ним лбами. Будь это какой-нибудь слизеринец, столкнувшийся с ним в коридоре, Ремус наверняка бы забыл о том, что он вообще-то староста и парень культурный, и спросил бы у наглеца, куда тот прет и почему не смотрит дальше своего носа, но в присутствии Сириуса дар речи все чаще Люпину изменял.
- Осторожнее, - только и смог он сказать, а потом быстро отдернул ладонь, убирая ее за спину. Тишину, повисшую в комнате, нарушало только легкое шипение лопающихся в огромной ванне пузырьков мятной пены - единственный запах, который мог отбить аромат лекарств Помфри, поэтому Люпин пользовался именно этой пеной, а вовсе не потому, что ему нравилось купаться в пузырьках.
А ведь оставался всего один день, - с тоской подумал Ремус, с виноватой улыбкой взглянув на Блэка и убрав со лба мокрую челку.

[nick]Rem Lupin[/nick][status]Lonely Moony[/status][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/0015/77/3e/50-1429440943.gif[/icon][sign]— Знаешь, почему луна одинока?
— Нет.
— Она когда-то любила…[/sign][pers]Ремус Люпин, 17 лет[/pers][info]Гриффиндор, 6 курс. Староста[/info]

Раньше Ремус частенько завидовал Сириусу. Тот был таким дерзким, не лез за словом в карман и всегда смотрел на других с легкой ухмылкой, с некоторым превосходством. Он знал, что он классный, и давал всем вокруг это понять. Люпин же был мастером краснеть и опускать глаза. И если со второй привычкой он боролся, пусть и с переменным успехом, то с первой ничего сделать не мог. Стоило Блэку окинуть его этим своим "я-красавчик" взглядом с легкой усмешкой на выразительно очереченных губах, и Ремус явно ощутил, как кровь прилила к щекам. Обращение, которое употребил Сириус, словно хлестануло его пощечиной. Все-таки, просто друг? - Неприятная мысль ворвалась, как противно жужжащая муха, которую так просто не отогнать, но вслед за ней прилетела и вторая: - Ты от меня прятался?
Люпин, понял, что он совершенно сбит с толку. Если Блэк уже все решил, зачем он мог бы прятаться от Ремуса? Не знал, как отказать, чтоб не обидеть друга? В этом причина "пряток"?
Люпин не знал, что сказать, продолжая нервно покручивать в пальцах палочку, когда неожиданное действие Сириуса заставило его удивленно вскинуть брови. Щелчок закрывшейся двери был не тем, что ожидал услышать Ремус. Правда, он и сам с трудом отдавал себе отчет в том, чего же именно он ожидал. Лишь понимал, что ему душно и не комфортно здесь находиться. Но Блэк, начавший вдруг говорить, подтвердил догадки Люпина. Избегал, потому что хотел оградить от боли. Ремус горько хмыкнул, а потом глубоко вдохнул. Ведь он ожидал, что исход будет таким. Будь ответ положительным, Сириус дал бы его быстрее. А так - он не хотел обижать Ремуса своим отказом и избегал разговора. А в последний день, конечно же, уже можно расставить все точки над i, ведь, чем бы ни кончился разговор, им потом не придется избегать друг друга и объяснять ссору друзьям, так как они уезжают на каникулы. Весьма удобно.
- Ну что ты, - искренне ответил Ремус, заметив, как нервничает его друг и как не может поднять на него глаза. Сириус действительно всегда был ему хорошим другом, и Люпин ни сколько не сомневался, что Блэк и правда очень сожалел и боялся обидеть его. Хоть это и не могло служить ему утешением в данной ситуации, он все же понимал, что дружба с Сириусом - уже достаточно большой дар, и просить о большем, отказываясь от этого, значит гневить Мерлина. - Как мне может быть неприятно находиться с тобой рядом. Мы же все еще друзья, так?
Ремус постарался произнести свой вопрос как можно естественнее, словно он был шуточным и риторическим, но что-то в поведении Сириуса заставило его усомниться, и голос немного дрогнул. Но Люпин тут же скрыл волнение за добродушной улыбкой.
- Все нормально, правда. Ты ни в чем не виноват. Так бывает... - Собственно, опыта у Ремуса не было никакого, чтобы знать, как именно бывает, но он попытался изобразить из себя знатока. В конце концов, он знал, что, будь его воля, он влюбился бы в девчонку, а не в Блэка, а лучше бы вообще не влюблялся. Знал, что Джеймс и Лили раздражали друг друга, и они точно бы добровольно не влюбились, а его отец не женился бы на маггловской девушке, которая ничего не знает о его мире, если б можно было выбрать волшебницу. Но чувства творили с людьми невообразимые вещи. Если бы Сириус мог, он, наверняка, тоже не влюбился бы в Джеймса. Правда, и уж тем более в Люпина.
Тема была дурацкой, и Ремус не горел желанием говорить о ней. Нет так нет, и проехали. Поэтому он решил сменить ее.
- Ты вещи собрал уже? - Он хотел задать совсем не этот вопрос. На языке крутилась только одна тема - согласился ли Блэк ехать на каникулы к Поттерам, но он знал, что скорее откусит себе этот самый язык, чем спросит. Теперь это уж точно было не его дело. - Я уже собрал, но еще не сдал книги в библиотеку. Ну и зелья вот надо положить. - Он жестом указал Блэку на скамейку, где стояли три пузырька, один из которых теперь был почти пуст, так как Ремус только что пользовался его содержимым. И только потом сообразил, что не стоило привлекать внимание Сириуса к этой скамейке. Ведь кроме зелий чуть дальше на ней лежали еще и его снятые вещи. Оставалось надеяться, что Блэк не обратит внимания. Ремус снова виновато улыбнулся, переминаясь с ноги на ногу. Босые ступни уже начали замерзать от холодного кафеля, но он этого практически не замечал.

[nick]Rem Lupin[/nick][status]Lonely Moony[/status][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/0015/77/3e/50-1429440943.gif[/icon][sign]— Знаешь, почему луна одинока?
— Нет.
— Она когда-то любила…[/sign][pers]Ремус Люпин, 17 лет[/pers][info]Гриффиндор, 6 курс. Староста[/info]

Ремус покачал головой в ответ на слова друга. Он вполне мог понять, отчего тот чувствовал себя идиотом, но и очень ясно отдавал себе отчет в том, что на самом деле вины Сириуса тут не было. Как говорят, палочке выбрать волшебника не прикажешь. Блэк начал оправдываться, что-то мямлить, что не понимает себя. Люпин лишь поднял руки, намереваясь замахать ими в знак протеста и остановить друга. Ему не нужны были никакие объяснения и оправдания. Это все было лишним и осталось в прошлом.
Но вдруг Сириус выкинул очередной номер, которого Ремус никак не мог ожидать. Он еще не отошел от удивления в момент закрытия двери, сейчас же Блэк начал расстегивать мантию, и Рем так и замер, с наполовину поднятой рукой, и забыл, что хотел сказать. Сириус решил искупаться? Ну да, наверное, он и шел сюда купаться... и, раз они друзья, то Блэк, наверное, не увидел ничего зазорного в том, чтобы раздеться при Люпине. Они раньше тысячу раз это делали. Но в этот раз Рему было неловко, и он попытался не смотреть в ту сторону, где стоял Сириус, отведя глаза на портрет русалки. Но та как-то мерзко хихикала, накручивая волосы на палец, что ему стало еще неуютнее.
Несмотря на этот отвратительный смех и лопание пузырьков Люпин отчетливо услышал тот самый звук, когда рубашку вытягивают из-за пояса брюк. Легкий свист тонкой ткани. Ремус имел довольно хороший слух. Конечно, когда он был волком, его слух обострялся до предела, но даже в человеческой форме ему казалось, что он слышит гораздо лучше других. Впрочем, ему было не с чем сравнивать. Но он где-то читал, что иногда у оборотней такое бывает. Так или иначе, это заставило его вздрогнуть, а в следующую секунду земля ушла у Ремуса из-под ног, и он провалился под воду, почувствовав резкий толчок в грудь.
Вынырнув, он закашлялся, потому что от неожиданности наглотался воды вперемешку с пеной, а на вкус она была довольно мерзкой. Шутка Блэка оказалась донельзя дурацкой. Протерев глаза и убрав с них прилипшую челку, Люпин к своему удивлению заметил рядом с собой Сириуса - тот тоже прыгнул в ванну. В брюках. И принялся хвалить водичку.
Сириус, ты что, совсем с ума сошел? - Хотел было возмутиться Ремус, но только и успел, что набрать в легкие воздуха, когда Блэк вдруг подошел ближе. Вид его обнаженной груди сбивал с мыслей, но Люпин был слишком зол на друга за эту выходку, чтобы спустить это на тормозах. Ему вовсе не понравилось глотать пену и стоять в остывшей уже воде в мокрой мантии.
- Ты...
Это все, что Люпин успел промычать, когда Сириус начал демонстрацию своих объяснений. Ремус попятился и чуть не упал, поскользнувшись, но вместо этого уперся поясницей в борт и схватился за него руками, чтобы сохранить равновесие. Руки Блэка вцепились в его талию, и Люпина снова пробила дрожь. Ситуация стремительно выходила из-под контроля. Он совершенно не планировал целоваться с Сириусом, особенно после того, как Блэк его отшил. Ему только-только начало казаться, что он забыл тот день и события в квиддичной раздевалке. Ведь он почти убедил себя в том, что ничего не случилось, и они с Сириусом друзья, как и раньше.
Друзья не целуются взасос, - это он знал совершенно точно. Как и то, что язык Блэка уже хозяйничал у него во рту, будто бы так и надо. Люпин солгал бы, если б сказал, что ему не нравилось то, что делал Сириус. Ему еще как нравилось, и в этом-то и была главная проблема. Хорошо еще, что они стояли по пояс в воде, и все скрывала еще не растаявшая до конца пена.
- Стой, - хрипло выдохнул Ремус, упираясь в грудь Блэка мокрыми руками, пытаясь отстранить его от себя. Кожа Сириуса была удивительно горячей, гладкой, такой, что хотелось ее гладить, проскользить от груди вниз подушечками пальцев, прослеживая путь к животу, но Люпин лишь стиснул зубы, фиксируя руки там, где они были, и стараясь не шевелиться.
- Так не пойдет, - качая головой, отчего мокрая челка вновь упала на глаза, проговорил Ремус. - Это не игра, Сириус. Мне не нужны твои извинения, не надо никаких утешений и объяснений.... Не таким способом, - Люпин скривился, представляя, как это выглядит со стороны Блэка. - Серьезно, раз я тебе не нравлюсь, то это все... ни к чему, - запнувшись, все же закончил Люпин, не найдя другого слова. Он не решился сказать, что Сириус снова раздразнит его и уйдет, и это причинит Ремусу боль. Люпин не хотел признаваться, что целый месяц не мог спать спокойно и видел сны о Сириусе, тяжелые, жаркие сны, после которых болело все тело, а мозг и вовсе не отдыхал. Он метался по постели, как в лихорадке, не понимая, где сон, а где явь, и что из увиденного было на самом деле, а что лишь плод его воспаленного сознания.
Убрав наконец руки от Блэка, Ремус откинул челку, а потом на секунду закрыл лицо руками, крепко зажмурившись, чтобы совладать с собой. Ему хотелось схватить Сириуса в охапку и показать, кому на самом деле он принадлежит, поставить на нем свои метки, сжать до хруста и никогда не отпускать, но правда была в том, что он не имел на это никакого права.
- Сириус, я не злюсь, правда... - Люпин довольно редко лгал друзьям, но это был как раз один из таких случаев. Он злился, и еще как, он был просто в бешенстве, но не хотел ругаться с Блэком, хотя и проклинал его сейчас за то, что тот снова дал ему ложную надежду и разбередил начавшую было заживать рану. - Давай забудем, хорошо? Просто уходи, слышишь? - Попросил Ремус, на этот раз искренне. Он действительно хотел остаться сейчас один. Быть рядом с Сириусом, одетым в дни мокрые брюки, со стекающими по коже капельками воды и клочком тающей пены на волосах, и не иметь возможности прикоснуться к нему, было невыносимо. Оставалось надеяться, что его просьба прозвучала не так тихо и жалобно, как Люпин услышал сам себя, и достаточно доходчиво, чтобы Блэк его послушал.

[nick]Rem Lupin[/nick][status]Lonely Moony[/status][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/0015/77/3e/50-1429440943.gif[/icon][sign]— Знаешь, почему луна одинока?
— Нет.
— Она когда-то любила…[/sign][pers]Ремус Люпин, 17 лет[/pers][info]Гриффиндор, 6 курс. Староста[/info]

Сириус попятился, и Ремус внутренне приготовился к тому, что Блэк сейчас вылезет из ванны, а потом он услышит хлопок входной двери и останется наедине со своими мыслями под мерзкое хихиканье русалки. Впрочем, к одиночеству нельзя было быть готовым. Люпин уже чувствовал, как его накрывает что-то вроде приступа паники: сердце бьется с перерывами, кружится голова, а в довершение картины приходит чувство тошноты. Он уже не замечает, что дрожит. И вовсе не потому, что промок насквозь, а в комнате не так уж и тепло.
Но Блэк снова умудрился поступить не так, как Люпин того ожидал. Услышав резкий тон, он не сразу понял, что происходит, и чего Сириус от него хочет. Ведь он уже сказал, что не злится, снял с него груз вины и ответственности и отпустил на все четыре стороны. Ремус действительно не мог взять в толк, что Блэку опять не так. "Не ясно", - хотелось ему огрызнуться, но он лишь обхватил себя руками, будто бы это помогло то ли собраться, то ли согреться. Но и то и другое было тщетно. Единственное, что он понял - Сириус пытался еще что-то ему объяснить, а он, как друг, обязан был выслушать, как бы больно ему сейчас ни было. Поэтому Ремус усиленно концентрировался на словах Блэка, глядя прямо ему в лицо. Ему казалось, стоит отвести взгляд, и он потеряется. Перестанет понимать, что происходит вокруг. Он не помнил, кричал ли на него Сириус когда-либо раньше. Если и да, это было очень давно, а потому непривычная ситуация выбивала из равновесия окончательно. Впрочем, равновесие было потеряно, стоило Блэку войти в эту комнату.
На последних словах Сириуса Ремус вздрогнул, словно ему только что врезали в солнечное сплетение. Не могло так быть, чтобы он сказал "ты мне нравишься". Разве бывает так, чтобы Сириус Блэк, один из самых отчаянных гриффиндорцев, действительно чего-то испугался? Он не боялся бродить по темным ходам, ведущим за пределы школы, бегать по ночам по лесу, да еще и в обществе оборотня... И вдруг это. Люпин с трудом подавил истерический смешок, прикрыв рукой скривившиеся губы. Это было похоже на глупую шутку сродни тем, как они каждый год присылали на день влюбленных валентинку для Снейпа, распевающую, как прекрасен его длинный, всюду лезущий нос, и как великолепно пахнут его годами не мытые волосы, а его тощая фигура ощипанного авгурея сводит с ума. После чего открытка должна была летать за Снейпом, издавая неприличные звуки и разбрызгивая вонючий сок. Но Ремус знал, что Сириус не стал бы так с ним шутить. Это было слишком жестоко. Так не поступают с другом. Как ни было сложно ему поверить в то, что кому-то может понравиться невзрачный, покрытый шрамами занудный оборотень, нужно было заставить себя это переварить и принять. Гораздо проще было, однако, спрыгнуть с Астрономической башни. Возможно, Сириус и заблуждался в своих чувствах, но точно не мог ему лгать. Не в этой ситуации.
Блэк отвернулся, Люпин закусил губу, не зная, что ему следует сделать. Ситуация была до того абсурдной, что к ней не подходили никакие шаблоны поведения. Ремус много раз представлял, как Сириус приходит к нему, они остаются наедине в спальне или квиддичной раздевалке, не важно где, но во всех вариантах Блэк нежно шепчет ему свои признания, обнимая, и потом они целуются... В этом месте Люпин обычно просыпался или приходил в себя, замечтавшись, когда Джеймс или Питер тормошили его. Ни в одной из фантазий Сириус не кричал на него. И уж точно они не стояли по пояс в воде и пене.
Ремус не понял, что вновь ушел в себя, наблюдая, как с мокрых кудрей Блэка скатываются капли воды, сбегая по коже спины вдоль линии позвоночника, уходящей за ремень брюк. Лишь услышав неожиданный вопрос, он опять вздрогнул, а затем его обрызгало пеной. Сириус принялся колотить по воде, словно это она была виновата в том, что двое друзей вновь друг друга не поняли. Хотя до Ремуса, кажется, наконец что-то дошло, и он двинулся вперед, сокращая расстояние между собой и Блэком до минимума, и крепко обхватил его, фиксируя руки вдоль туловища и не давая больше махать кулаками, а потом уткнулся лбом в плечо Сириуса.
- Нет. Я не хочу. Я думал, что ты хочешь, - объяснил Люпин, тихо, но твердо. Он сам не знал, где он нашел самообладание, когда пять минут назад был в состоянии истерики. Но в этот миг к нему словно бы пришло озарение, придавая четкость всему окружающему миру. - Я не хочу тебя держать, Сириус. Мне нужно было, чтобы ты сам хотел быть здесь.
Люпин почувствовал, что Блэк больше не пытается махать кулаками, и ослабил хватку, а затем, скользнув кончиками пальцев по рукам Сириуса, поднял ладони выше и скрестил их у него на груди, чувствуя, как под горячей кожей гулко бьется сердце. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, вот так молча стоять и держать Блэка в своих объятиях, и Люпин будто бы чувствовал, что сейчас что-то произойдет, случится что-то плохое, и идиллия лопнет, как мыльный пузырь.
В этот момент снова захихикала русалка.

[nick]Rem Lupin[/nick][status]Lonely Moony[/status][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/0015/77/3e/50-1429440943.gif[/icon][sign]— Знаешь, почему луна одинока?
— Нет.
— Она когда-то любила…[/sign][pers]Ремус Люпин, 17 лет[/pers][info]Гриффиндор, 6 курс. Староста[/info]

Мыльные пузыри тают тихо. Так что аналогию Люпин выбрал неудачную. Заявление Блэка, которым он прервал их молчание, больше напоминало хлопок лопнувшего воздушного шарика. Неожиданно. Неприятно. И от яркой, приносившей всем радость игрушки остались только разноцветные ошметки. Ремус не то чтобы чувствовал себя так, словно его шарик лопнул. Скорее, он ощущал себя этим шариком. Внутри что-то сжалось, а потом вся радость исчезла, утекла сквозь пальцы, словно выдернули пробку слива воды в ванне. Наверное, так себя чувствуешь при встрече с дементором, - отрешенно подумал он и в который раз удивился, что упоминание лучшего друга, Джеймса, с некоторых пор действует на него именно так. Это было не правильно и так не могло продолжаться. Ему стоило смириться с тем, что и он, и Сириус будут продолжать дружить с Поттером, и его имя будет постоянно упоминаться. Это нормально, что Блэк поедет к нему в гости. Так и поступают друзья. Именно для этого и нужны друзья - оказать помощь и приютить в трудную минуту.
Ремус только кивнул, позабыв, что Сириус стоит к нему спиной и не может видеть его жестов, но он наверняка мог это почувствовать. Когда Люпин понял, что Блэк оправдывается перед ним за поездку к Джеймсу, то не удержался от горькой усмешки. Сириус знал, что его это задевает. Но действительно не мог иначе. И эти нежные прикосновения, поглаживания, словно он успокаивал могущего взбеситься зверя, только напоминали Люпину о том, что он имеет право злиться. Раньше он не знал, что такое ревность, считая ее довольно бессмысленным и глупым чувством. Его мнение не изменилось, только вот Ремус не мог заставить себя не испытывать ее. Это было выше его сил. Другое дело, что он мог этого не показывать.
Поэтому, когда Сириус повернулся к нему, Люпин встретил его взгляд легкой улыбкой.
- Я тоже бы этого хотел. Но не всегда все бывает так, как мы желаем, -  пожал он плечами, стараясь скрыть досаду за напускной легкостью. - Я уверен, что все наладится и дядя поможет тебе. А до тех пор ты весело проведешь время у Поттеров. Извини, но у меня не получится пригласить тебя к себе, - развел руками Ремус, а затем нервным жестом поправил ворот промокшей насквозь мантии. Его раздражала эта ситуация, но он был пленником родительского дома и своей "болезни". Блэк сказал, что хотел бы быть рядом, но Люпин не знал, как бы они могли это осуществить. И о чем только Ремус думал, признаваясь в своих чувствах? Тогда было еще время до каникул, и он не думал о том, что будет потом. Сейчас же, в их последний вечер в школе, он все четче понимал - два месяца Сириуса он не увидит. И даже если тот, несмотря на разлуку, в сентябре все еще захочет быть с ним, то это продлится до лета. А что потом? Люпин не знал, где он будет работать. И сможет ли вообще оборотень куда-то устроиться.  И, возможно, с богатеньким Блэком в паре эта проблема могла бы его не волновать, только вот Сириус собирался полностью разорвать отношения со своей семьей, а значит и с их деньгами, и ему самому придется непросто, и он, скорее всего, первое время будет едва сводить концы с концами. Стоило Ремусу подумать об этом, как его заполнило ощущение глубокой тоски и безысходности. У них с Сириусом не было будущего. В школе они живут в одной спальне, а потому и дружат. После выпуска все друзья разъедутся, заведут свои семьи... и не захотят, чтобы оборотень приближался к их женам и детям.
Тряхнув головой, словно сбрасывая отравляющие разум мысли, Люпин огляделся вокруг.
- Кажется, я утопил свою палочку... - Расстроенно сообщил он, вспомнив, что она была в его руке, когда пришел Блэк, а когда они оказались в ванне, палочки уже не было. От досады теперь уже Ремус ударил рукой по воде. Все было не так, как он планировал. Что бы он ни задумал, все выходило боком. И даже признание Сириуса в ответных чувствах сделало все только хуже. Если б он не ответил, Люпин бы постарался забыть и смог бы. Но теперь нет. И он не знал, должен ли он теперь найти в себе смелость и силы все прекратить, или же ловить мгновения счастья, которое ему выпало, потому что другого шанса на счастье у него может уже никогда не быть.
- Я буду скучать, - пробормотал он тихо, прикрыв ладонью половину лица.