«Виола то, Виола сё, Виола, зачем нужна тебе палочка, Виола, где то платье, что прислали из Франции, я что, зря потратила лишний час на переписку с тем мсье «Же-же-же», одевайся, у тебя осталось пятнадцать минут. Не забудь, что ты уже обещала танец тому, да ты помнишь его, такой высокий брюнет. Нет, лично не обещала, но сделай это ради отца, ведь мальчик, точнее юноша, уже как год играет за любимую команду твоего папà. Уж очень симпатичный, тебе понравится, и не увлекайся напитками. То, что тебе уже семнадцать, еще не значит, что надо… как же это по-английски… вести себя непристойно».
В чем конкретно заключалась возможная непристойность семнадцатилетней девушки, и как она соотносилась с употреблением алкоголя, Виола решила не уточнять, не нарываться лишний раз. И без того напросилась на тираду, надев «не то» платье, все делая не так, говоря не то, но все еще оставаясь любимой дочуркой.
А вот «тот самый высокий брюнет» оказался не таким уж и страшным монстром, каким рисовала себе в воображении Ричмонд. Ни в чем не уступал Пьюси, которого Ви так и не смогла отыскать по приходу, был галантен, и очень даже привлекателен. Автограф выпрашивать она не собиралась, как бы ни настаивал отец, но позаигрывать – святое дело, знаете ли, для той, которая из своих «сложных» отношений все никак не могла вылезти, да и если Пьюси все же здесь, где-то прячется, то отличная возможность понервировать еще и его. Потому легкий наклон к плечу квиддичиста во время танца, полушепот, чтобы расслышать который, тот опускает голову еще ближе к ней. Она восторгается его игрой, которую никогда не видела, он в ответ восторгается ее платьем, волосами и умением танцевать. Блестящая игра! Трибуны ликуют!
И все же, наконец выбравшись из сильных объятий, Ричмонд проскальзывает на балкон, чтобы вновь вспомнить, как дышать, перегибается через перила и жалеет, что не взяла хоть один фужер с собой. Едва ли она успела выпрямится, как ее сожаления прерывает блондин, да, «тот самый», ненамного младше ее, но семейство Малфоев у всех на устах в волшебном сообществе, что дает ему некое преимущество, даже перед такими важными игроками в квиддич, как тот брюнет.
- Драко, - надеется, что ничего с именем не попутала, ведь не так часто пересекались и в лучшие друзья друг друга не записывали, - конечно, проходи. Что, тоже устал от всей этой суеты, которая по большому счету нам-то не нужна, а родителям лишь бы похвастаться нами? Ты прав, меня только что чуть не задушил какой-то квиддичист, я даже имени не запомнила, и фамилия такая жуткая, точно где-то слышала. Ой, прости, ты что-то говорил про «сбежать»? – Широкая улыбка, самая честная из тех, что сегодня доводилось изображать на лице. Но едва ли Малфой будет составлять ей компанию… это что-то из сверхъестественного. Но все же.
- Жуть какая. – Заключает девушка, пытаясь разглядеть хоть что-то в надвигающихся сумерках. – Думаю, старик в конечном счете скончался, причем далеко не от старости. Кто захочет делить жилплощадь с любителем зверюшек. Да еще и мертвым любителем. Интересно, что он сделал с женой, принесшей ему такое богатство? Об этом, конечно, в книгах ничего не сказано. Могу поспорить, что они все еще там. В этом жутком особняке. Ждут тех, кто их повеселит, разбавит скучный семейный быт. Как думаешь? Нас сразу хватятся родители, или подождут до комендантского часа?